Автор Алла Зотина г. Елабуга
3 марта. Начало.
Это должно было случиться сегодня. Уже несколько ме-
сяцев я находился рядом с ней, в ожидании этого дня.
Сегодня этот подонок изнасилует мою будущую мать,
зародив в ее теле новую жизнь. Мне была омерзительна
мысль о том, что именно так должно начаться мое но-
вое воплощение на Земле, но я сам сделал этот выбор.
Мой отец был уже изрядно пьян, в то время как мама
еще только собиралась на эту вечеринку. Я знал зара-
нее, что произойдет в той комнате и был в отчаянии от
неотвратимости грядущих событий. Но разве в моей
власти было что-то изменить? Когда подошла очередь
для рождения на Земле, передо мной встал очень не-
простой выбор: избрать себе родителей. И я остано-
вился на них. Я знал, что только такие родители могут
стать моими настоящими учителями в этой жизни. Как
бы абсурдно ни звучало, но именно они научат меня
терпению и прощению. И я буду учить их тому же. Я
любил этих людей с первых секунд, когда понял, что
они - те самые. Любил мать - беспечную семнадцати-
летнюю девчонку. Любил отца – жестокого и циничного
сынка богатых родителей. Любил, безусловно, и беско-
рыстно. Возможно, через несколько десятков лет, после
моего рождения, я плюну в лицо тому, кто скажет, что
я могу испытывать любовь к отцу. Но сейчас все было
именно так. Пусть таким диким способом, но он дарует
мне земную жизнь. Простить его – будет одним из глав-
ных уроков моей судьбы. Как жаль, что большая часть
знаний, коими я владею сейчас, будет утрачена сразу
после моего рождения, остальная сотрется из памяти в
первые три года жизни. Но в этом–то и вся сложность.
Я должен буду простить отца не умом, а сердцем. Ис-
кренне. Определившись с родителями, я выбрал себе
судьбу. Непростительная ошибка в конце последнего
воплощения швырнула меня далеко вниз от той высокой
ступени духовного развития, что я успел достигнуть в
предыдущих жизнях. Из-за своей гордыни, неизвестно
откуда взявшихся предрассудков я отказал в помощи че-
ловеку, и без того обделенному судьбой. Пришло время
платить по счетам! В этой жизни я должен буду влезть в
шкуру того, кого отверг. И я готов к этому. Наверно.
Мне пришлось присутствовать при этой кошмарной
сцене. Я хотел бы не видеть ужаса происходящего, не
слышать отчаянных криков о помощи и грязных руга-
тельств. Но от этого было не убежать, не спрятаться.
Через несколько минут родительские клетки слились
воедино, образуя мое новое физическое тело. В ту же
секунду я стал неразрывной частью его.
Меня предупреждали заранее, через что придется прой-
ти, особенно в первые минуты зарождения моего орга-
низма, но я все равно оказался не готов. К этому вообще
невозможно подготовиться. Я чувствовал боль, страх,
унижение своей матери каждой вновь образующейся
клеточкой. Хотелось бежать, покинуть это тело и вновь
стать бесплотным духом, лишь бы прекратились эти
страдания. Но обратной дороги уже не было.
А потом к ней пришла апатия, которая заморозила все
вокруг, включая меня.
20 марта. «Сюрприз».
Сегодня моя будущая мать должна узнать о моем суще-
ствовании. От напряжения, мое совсем еще крохотное
тельце, готово было сжаться до размеров маленькой
точки. По крайней мере, мне так казалось. Время полз-
ло со скоростью беременной черепахи. Что ж, неплохое
сравнение.
Вот она встает с постели и, борясь с приступами тошно-
ты, плетется в ванную комнату. Знаю, что подозрения к
ней закрались еще несколько дней назад. Я прочел это в
ее мыслях. Тогда же и был куплен тест. Сделать его она
решилась только сегодня.
Боже, не тяни! Давай покончим с этим!
Две ярких полоски на тесте и бешеный стук сердца.
Первая же мысль моей матери вонзилась в меня отрав-
ленной стрелой.
«О, нет! Я все-таки беременна!»
Следующая за ней череда безумно мечущихся мыслей
оставляла во мне все больше кровоточащих ран.
«Как я ненавижу тебя, выродок! Тебя и твоего отпры-
ска!»
Удар.
«Я уничтожу этого ублюдка! Я сделаю аборт!»
Еще удар.
«Я не хочу жить!»
Окружающий меня мир из ледяного превратился в ко-
лючий и враждебный. Мама сидела на полу и горько
рыдала. Мое сердце рыдало вместе с ней.
Она ненавидит меня!
А на что я надеялся, учитывая, как именно произошло
мое зачатие. И все же, так чудовищно трудно смирить-
ся с тем, что твоя собственная мать готова лишить тебя
жизни!
13 апреля. Кусок мяса.
Аборт она так и не сделала. И причина отнюдь не в от-
крывшихся ко мне материнских чувствах. Все настоль-
ко тривиально, что хочется истерически рассмеяться.
«Прерывание беременности у женщины, имеющей от-
рицательный резус крови, может стать причиной вто-
ричного бесплодия» – таково было заключение врача.
Другими словами, она больше не сможет иметь детей.
А я? Я не ребенок?
Доктор отговорил ее от этого шага, предложив, однако
отказаться от меня после рождения. Что ж, по крайней
мере, у меня есть шанс родиться.
Ненависть ко мне сменилась ледяным безразличием.
Теперь моя будущая мать считает меня не более чем
куском мяса, растущим внутри нее. Мир снова заледе-
нел, промораживая меня до самого сознания.
15 мая. Ад.
Я побывал в аду. Только так можно назвать пытку, кото-
рая на человеческом языке носит название «ультразву-
ковое исследование». Люди убеждают себя в том, что
это абсолютно безопасная процедура и наивно верят
своим же сказкам. Просто потому, что им так удобно.
Я пытался подготовиться, уверяя себя, что это будет
длиться недолго, но мое едва сформировавшееся тель-
це металось от страха в ограниченном пространстве
матки. Первое же касание этого равнодушного луча-
убийцы заставило мое тело разлететься на миллиарды
осколков и вновь собраться в порядке, местами далеком
от задуманного природой. Хотелось кричать от боли, но
все, что я мог – лишь беззвучно открывать рот. С меня
словно сдирали кожу, отрывали мышцы, чтобы посмо-
треть, как я устроен внутри.
А моя мать продолжала оставаться равнодушной. Она
отвернулась от экрана монитора, лишь бы не видеть
меня.
11 июня. Я остаюсь
По земным меркам моему телу было уже четырнадцать
недель с момента зачатия. В этот день мама должна
была впервые почувствовать мои шевеления. Я очень
нервничал (насколько вообще может нервничать плод в
четырнадцать недель). Сам не понимаю, на что надеял-
ся, пытаясь пробиться через метровую стену ледяного
отчуждения, но надежда робкой пташкой трепыхалась
во мне. А вдруг? Вдруг, почувствовав мои движения,
она поймет, что я живой, что я настоящий человечек.
Ее человечек.
Я приготовился и, что было сил, оттолкнулся от стенки
матки. Знаю, что мама почувствовала это, но ответом
мне была лишь волна раздражения. Осторожно пере-
бирая ее мысли, я наткнулся на каменное: МНЕ ВСЕ
РАВНО.
И тогда отчаяние затопило меня. Больше не было сил
бороться за свое место в ее жизни. Я сдался. Мой уход
облегчит жизнь нам обоим. Я слишком сильно любил
свою мать и готов был пойти на это ради нее. Мое
решение, едва начав оформляться, тут же запустило
процесс в ее теле. Она вскрикнула и потеряла сознание.
Через полчаса мы уже были в больнице.
Я все еще колебался. С одной стороны, уйти сейчас
означало мое поражение, своего рода самоубийство.
Я не выполнил своего предназначения, хотя так долго
ждал очереди на воплощение. С другой стороны, мне
так хотелось, чтобы моя мать была счастлива. Пусть
даже ценой моей собственной жизни.
Было забавно наблюдать, как врачи пичкают ее лекар-
ствами, уколами, капельницами, пытаясь остановить
отслоение плаценты, спасти плод. Можно подумать,
меня бы это удержало.
Я готов был сделать последний шаг, но что-то вдруг
дрогнуло. Не во мне - в ней. Я нерешительно покопал-
ся в ее мыслях и нашел то, что стало для меня сродни
божественному откровению. Это был страх. Впервые,
с того момента, как я вошел в жизнь своей матери, она
по-настоящему испугалась, что может потерять меня.
Лед вокруг меня вдруг начал рушиться, открывая но-
вый, неведомый ранее мир любви. То, что раньше было
холодным и твердым, превратилось в мягкую теплую
субстанцию, ласково обволакивающую мое тело. Как
будто окружающий мир, наконец, принял меня. А моим
миром была мама.
И я принял решение. Я остаюсь…
30 июня. Моя мама!
Привычно унылое и серое пространство вокруг меня
вдруг преобразилось. Оно наполнилось сочными кра-
сками, теплом и радостью. Я почувствовал, наконец,
что такое – быть желанным.
Казалось, материнский инстинкт, что сладко спал, в то
время, как я страдал, сперва от ненависти, затем ледя-
ного равнодушия, вдруг проснулся, потянулся и сказал:
«Теперь я здесь главный!»
Я попробовал мысленно назвать ее «мама», очень осто-
рожно, словно пробуя на вкус незнакомое блюдо. Оно
оказалось восхитительно сладким.
Мама! Моя мама! Мамочка!
Она начала со мной разговаривать. Иногда пела мне пе-
сенки или читала сказки. Я впервые узнал, каким неж-
ным и ласковым может быть ее голос. Моя мама стала
более разборчива в питании, больше времени проводи-
ла на свежем воздухе. И я знал, что все это было ради
меня. Она словно, испытывала чувство вины и пыта-
лась наверстать то время, когда обделила меня любо-
вью. Я купался в нежности и ласке, словно в теплых
водах южного моря. Думать о будущем не хотелось, и я
наслаждался тем, что имел сейчас.
23 июля. Мой ангел
Как же я мечтал, чтобы время остановилось, и этот день
никогда не настал! Но это было неизбежно. Те короткие
шесть недель счастья, что я провел, окруженный мате-
ринской любовью, грозились стать последними в моей
жизни.
На предыдущем ультразвуковом исследовании врач не
смог обнаружить некоторые отклонения в моем разви-
тии, но сегодня об этом станет известно. Я уже не бо-
ялся этой мучительной процедуры, но меня страшила
мысль, что я вновь могу быть отвергнутым своей соб-
ственной матерью. Сегодня она узнает, что ее ребенок
не такой как все. Моя жизнь вновь была в ее хрупких
руках.
Как и в первый раз, пытка была невыносимой. Я пытал-
ся спрятаться, разворачивался спиной, закрывал кро-
хотными руками лицо. Но в этот раз кое-что придало
мне сил, помогло справиться с болью – теперь мама по-
настоящему волновалась за меня. Ее выдал обеспокоен-
ный голос, когда она спросила: «Ему больно? Почему
он так сильно толкается?» Ну, конечно же, врач заверил
ее, что все в порядке и эта процедура абсолютна без-
болезненна. Ложь! Он был бы другого мнения, окажись
сейчас на моем месте.
Голос врача отвлек меня от собственных переживаний.
- Я не хочу вас пугать, но, судя по всему, ваш ребенок
будет несколько отличаться от других детей. - разгова-
ривая с ней, он осторожно подбирал слова. – С высокой
долей вероятности могу сказать, что малыш родится…
с синдромом Дауна.
Я замер, боясь шевельнуться. Мама молчала. Врач про-
должил.
- Вам нужно будет сдать дополнительные анализы. В
случае если диагноз все же подтвердится, вам предло-
жат сделать искусственные роды, так как срок уже до-
статочно большой. Но, решать вам.
Я слышал, как бешено, застучало ее сердце. Этот звук
оглушительными ударами отдавался во всем моем теле.
Я не смог заставить себя заглянуть в ее мысли, опасаясь
прочитать там приговор. И все же, я узнал ответ за се-
кунду, до того, как мама произнесла его вслух. Он взор-
вался в моем сознании красочными фейерверками.
- Я не буду сдавать никаких анализов. Это мой ребе-
нок и мне все равно, какой диагноз вы там поставите.
Я рожу его!
Меня накрыло обжигающей волной любви и благо-
дарности. Теперь мне стал понятен смысл фразы, про-
звучавшей, когда я еще только стоял перед выбором
родителей: «Вы получаете самое лучшее из того, что
заслужили!»
Но те слова, что моя мама произнесла позже, обращаясь
ко мне, возвысили ее в моих восторженных детских гла-
зах до Небес. Я мысленно приделал ей крылья и нари-
совал нимб. Глупо конечно, но как еще я могу выразить
то, что испытывал к матери в тот момент. Она сказала:
«Прости меня, малыш, за то, что вначале не хотела да-
рить тебе жизнь. Тебе наверно было очень больно из-
за этого. А ведь ты совсем не виноват в том, что этот
мерзавец со мной сделал. Жаль, что я так поздно это
поняла. Но ты больше ничего не бойся! Я не дам тебя в
обиду! И мне плевать на то, что скажут окружающие. Я
люблю тебя, кроха!»
Я люблю тебя, кроха!
Эти слова божественной музыкой отозвались в каждой
клеточке моего тела, там, где еще пару месяцев назад
царили только боль и тоска.
Ах, мама! Ты ведь даже не догадываешься, что своим
решением взять на себя заботу о заведомо неполноцен-
ном ребенке, чей отец так жестоко унизил тебя, ты по-
лучила высший балл на очередном экзамене жизни!
Теперь я понял, что в этом юном теле совсем еще мо-
лоденькой и неопытной девушки живет очень старая и
мудрая душа, прошедшая, возможно, не одну сотню во-
площений.
И каким же счастьем было узнать, что бабушка и де-
душка не отвернулись от нас. Я испытывал к ним ис-
креннюю благодарность, ведь их участие придало маме
сил и уверенности. Теперь уже не было сомнений, что у
нас все будет хорошо, и вместе мы справимся с любой
трудностью!
20 октября. Люблю!
За прошедшие месяцы моя будущая мама много прочи-
тала на тему воспитания «особенных» детей. Она по-
настоящему готовилась стать матерью. Нет, правильнее
будет сказать Матерью. Именно так, с большой буквы.
Мое маленькое сердечко захлебывалось от переполняв-
ших к ней чувств.
Мое тело росло и развивалось. Теперь я считался вось-
мимесячным плодом, причем довольно крупным для
хрупкой фигурки своей матери. Мне очень не хотелось
причинять ей боль, и я изо всех сил старался двигаться
как можно осторожнее. Это было очень непросто, по-
скольку я еще не привык управлять этим маленьким
беспомощным телом. Время от времени мои непроиз-
вольные движения заставляли маму тихо вскрикивать
и хвататься одной рукой за ребра. Другой же рукой она
начинала гладить меня и говорила, так нежно и ласково:
«Осторожнее, малыш!» Я знал что, в этот момент она
улыбается.
3 ноября. Здравствуй, мама!
Мы готовились к этому событию несколько месяцев.
Мама посещала курсы подготовки к родам, и я был уве-
рен, что она все сделает правильно. Все, что зависит от
нее. Большая часть работы лежала на мне. По земным
срокам у нас в запасе было еще 3 недели, но я должен
был родиться именно сегодня.
С одной стороны, мне было грустно от осознания того,
что этот важный этап моей жизни подходит к концу. Я
еще не успел, как следует насладиться этим непере-
даваемым чувством единства с маминым организмом.
Мне нравилось слышать ее сердцебиение, голос, мыс-
ли. Так не хотелось покидать этот безопасный и уют-
ный мир. С другой стороны, мне не терпелось встре-
титься с самым родным и горячо любимым человеком
на этом свете – с мамой. Я жаждал почувствовать мяг-
кость ее рук, теплоту объятий, увидеть ее улыбку и
глаза. Мне важно было прочитать в них, что я любим!
Я подслушал мамины мысли – она мечтала о том же.
С одной стороны, мне было грустно от осознания того, что этот важный этап моей
жизни подходит к концу. Я еще не успел, как следует насладиться этим непередавае-
мым чувством единства с маминым организмом. Мне нравилось слышать ее сердце-
биение, голос, мысли. Так не хотелось покидать этот безопасный и уютный мир.
С другой стороны, мне не терпелось встретиться с самым родным и горячо любимым
человеком на этом свете – с мамой. Я жаждал почувствовать мягкость ее рук, теплоту
объятий, увидеть ее улыбку и глаза. Мне важно было прочитать в них, что я любим!
Я подслушал мамины мысли – она мечтала о том же.
Наши организмы синхронно готовились к предстоящему событию. Я уже много-
кратно переживал этот процесс, но все равно испытывал нервное напряжение. Все
началось как обычно. Я прощался с этим миром, сперва таким враждебным, затем
ласковым и любящим. В ответ мир заключал меня в свои нежные объятия. Спустя
несколько часов эти легкие и бережные прикосновения превратились в удушающие.
Я умирал внутри нее, чтобы родиться снаружи.
Как всегда, безграничный ужас овладел мной. Каждый мускул тела напрягся в ожи-
дании. Плотные стены, все крепче сжимающие меня смертельной хваткой, лишали
возможности слышать родное сердцебиение матери. В такие моменты я чувствовал
себя потерянным и паника еще больше усиливалась. Видимо, интуитивно мама чув-
ствовала это и пыталась со мной разговаривать, не смотря на боль, разрывающую
ее изнутри. Для меня этот голос был подобен поводырю для слепого человека. Он
придавал мне сил и уверенности. И вот, когда казалось, что дальше умирать уже не-
куда, он появился - свет в конце тоннеля. Этот свет видит человек, уходя из земной
жизни, его же видит вновь рождающийся. Неведомая сила, словно мощный водово-
рот, подхватила меня и, пронеся по тоннелю, вытолкнула наружу. Я испытывал не-
кую эйфорию от осознания собственной победы. Нет, нашей победы! Наверно, то же
самое испытывает марафонец, когда, преодолев все препятствия, исчерпав весь запас
второго, третьего, … десятого дыхания, на последнем рывке достигает финиша. Пер-
вым земным ощущением был нереально яркий свет. Казалось, что даже сомкнутые
веки не в состоянии спасти от него. Затем до меня донесся гул, даже не гул, а оглу-
шающий грохот голосов. И наконец, появилось ощущение пронизывающего холода,
кусающего и щипающего нежную кожу младенческого тела.
Рефлекторно мои легкие набрали первую порцию воздуха, и он обжигающей волной
проник внутрь. Следуя указаниям инстинкта самосохранения, мой организм начал
избавляться от остатков околоплодных вод в легких. Раздался крик, и я не сразу по-
нял, что издаю его сам.
Вокруг нас суетились люди, но в тот момент я мог видеть лишь их размытые очерта-
ния. Кто-то поднял меня вверх и торжественно объявил: «Поздравляем, мамочка, у
вас прекрасный мальчик!»
В ту же минуту я почувствовал ее под собой. Я ощущал разгоряченную влажную
кожу своей матери, вдыхал ее несравненный аромат, слышал такое до боли знакомое
и родное сердцебиение. Она была великолепна - моя мама!
Я уже не мог так же отчетливо, как раньше слышать ее мысли, но я достаточно чутко
улавливал ее чувства и эмоции. Огромная, ни с чем несравнимая по мощности волна
материнской любви вобрала меня в себя. Она была везде: вокруг меня и внутри, за-
полняя собой каждую клеточку моего тела, каждую частичку души.
- Мой сыночек! Мой мальчик! Мой самый красивый мальчик на свете!
Ради этого мгновения можно было пережить любые страдания.
Родная моя, теперь мы можем по-настоящему гордиться собой, ведь вместе мы прош-
ли один из самых важных уроков жизни: путь от ненависти до…Любви!
Автор Алла Зотина, г. Елабуга